Рассказ в стихах о небольшом фрагменте Пугачевского восстания: сражении у Троицкой церкви, где войско Пугачево было разбито.

1. ТРОИЦКАЯ
КРЕПОСТЬ
Александр Матвеев

2. 1
Величаво в уйских водах отражается собор,
И луна, как блин румяный, уплыла за косогор.
Правый берег в повороте обнажается скалой,
Именуемой в народе Пугачевскою горой.
Вдруг собор, скрипя вратами, обращается к горе:
«Помнишь, как злодей коварный к нам явился на заре?»
А гора, пещерой шамкнув, недовольно чем-то брякнув,
отвечает так ему:
«Помню государь явился, ты ему не поклонился,
непонятно почему».
Разгорелся спор жестокий: «Кто таков и как же звать?»
И никто в сраженьи этом не желает уступать.
Но когда два мудрых старца всё же начали сдавать,
Вот тогда остыли оба и присели вспоминать.
Посвящаю моей сестре
Наталье Борисовне Аристовой,
истиной троичанке.

3. «Троицкая крепость». Александр Матвеев2 3
Далеко от Урала моря, но прорвала в те годы волна,
Захлестнула в бурлящий поток всех, кто хочет свободы чуток.
Татарин и русский, башкир и мордвин
Мечтают, чтоб солнце сияло над ним.
Не ковыль шумит, не гроза гремит,
То работный люд вдоль реки громит.
Разметал в Степной всё на бревнышки
Да глотнул слегка барской кровушки.
Впереди теперь крепость Троицка
Под собором стоит белокаменным.
Крепость гордая, недоступная,
Для мужицкой толпы неприступная.
Стена о двух саженях вдоль крепости идет,
Она хоть земляная, но всадник не пройдет.
Надежная защита от ядер, пуль и стрел,
Но комендант, понятно, за камнем быть хотел.
Пред крепостью рогатки идущих тормозят,
Под самою стеною глубоким рвом грозят.
Из двадцати орудий в них ядра полетят,
И под огнем смертельным они не устоят.
Прилеплены помосты. Найдя на стенах щель,
Оттуда гренадеры гранаты мечут в цель.
Для роты мушкетеров в затынье благодать,
Удобно отсидеться, немножечко поспать.
Четыре бастиона над стенами стоят,
И жерла с бастионов по сторонам глядят.
С реданов, между ними, в прицеле горизонт,
И полностью солдаты простреливают фронт.
Нет, это не Степная, здесь крупный гарнизон,
И, если не сдадутся, не быстро рухнет он.
В строю их почти тыща, защитников границ,
И каждый может пулю прислать вам из бойниц.

4. «Троицкая крепость». Александр Матвеев4 5
Польские дворяне, а ныне земляки
Защищали крепость прямо у реки.
Получили ружья вместо кандалов,
От такой щедроты у меня нет слов.
Надеяться не надо на тысячу штыков,
В команде польской шляхты не много дураков.
Поэтому две сотни не будем брать в расчет,
Не надо искать правду за иностранный счет.
Через реку — мостик, за рекою — двор,
У двора — из бревен крепенький забор.
Снова бастионы смотрят на врагов,
Двор — для мирных целей, это для торгов.
Караваны с Хивы, Бухары идут,
«Корабли пустыни» по степи бредут.
На боках качают плотные тюки,
Обменяют хлопок на мешки муки.
Здешние киргизы гонят сюда скот,
Казаны получат, коль купец не жмот.
Бекают бараны и мычат быки,
Водопой устроив у степной реки.
В том дворе проходит азиатский торг,
Он купцов приводит в истинный восторг.
Но в те годы редко караван ходил,
Местный люд на многих ужас наводил.
Слух ходил, что за горой
Шел за золото разбой.
И с тех пор людской молвой
Прозвали сопку Золотой.
Сытая, довольная, в Троицу влюбленная
В междуречье затаилась крепость обреченная.
Истово молились, чтоб господь помог,
Чтобы их жилище обошел ворог.
Видимо, грешили много в том краю
И не понимали, что живут в раю.
Так и не дождались милости богов —
Утром все узрели тысячи врагов.

5. «Троицкая крепость». Александр Матвеев6 7
Полощутся над первыми рядами,
Над шлемами, над конскими ушами
Значки, флажки, медвежьи амулеты
И флаги, отрицавшие запреты.
Во главе толпы голодной император хладнокровный,
С перевязанной рукой, он указывал другой:
Где оставить им коней, как расставить им людей,
Где поставить им мортиры, чтоб стреляли бомбардиры.
Измученный ноющей раной,
Велел он шатер развернуть,
Туда же созвать командиров,
А войску пока отдохнуть.
Комкора сибирской ватаги
Назначил он главным на бой,
Затем указал ему кратко,
Как нужно заняться стрельбой.
«Ты, Иван Наумович, крепость обложи,
Хлебушек чтоб вынесли, сам и предложи,
Приготовь защитничкам с перчиком пирог —
Пусть с горы поухает наш единорог.
В крепости ребятушкам можно пошалить,
Сальные заводики не худо бы спалить.
Разреши башкирцам в храме поскакать,
Местного священника ногайкой приласкать».
На телегах и пешком,
С топором и бердышом,
Непременно с бородой,
Как носил отец родной.
Море всадников башкирских
С деревень не только близких,
Каждый с луком на спине,
И колчан на животе.
Ощетинились страшным ежиком
Пики, копья да палки с ножиком.
Пистолетов и ружей не густо —
Не растут они, словно капуста.

6. «Троицкая крепость». Александр Матвеев8 9
Страшно напугались местные купцы,
Им помочь решились свя́тые отцы.
Двери в храм закрыли, якобы молясь,
Но сбежать хотели, в ходе схоронясь.
Под плитой соборной
Был секретный ход,
Но про подземелье
Не слыхал народ.
Прямо под собором
Несколько палат,
А для осажденных
Это чудный клад.
Лекарю сказали: «Ты царя лечи,
Или над тобою поколдуют палачи».
«Тряпицу льняную с дегтем привяжу,
Выпьет медовухи, спать и уложу».
Комендант в тревоге собирал совет
И на все вопросы дал один ответ:
«Если продержаться несколько нам дней,
То придет подмога, убежит злодей».
Всадника пустили с северной стены,
Чтобы он домчался до помощи страны.
Но не проскакал он и одной версты,
Как его срубили «дикие посты».
Решено отправить ряженых гонцов,
Может, не раскусят этих храбрецов?
Выслали на лодке несколько «косцов»,
Тут же задержали этих мудрецов.
Зачадили в крепости со смолой котлы,
Потащили длинные на валы багры.
Булыги тяжелые подвозят на возах,
Но слезы обреченности у жен блестят в глазах.
Всё быстрее люди мечутся вокруг,
Ожидают штурма, не сейчас, а вдруг.
Сделали на стены со смолой поток,
А в домах готовят в ведрах кипяток.

7. «Троицкая крепость». Александр Матвеев10 11
А потолок всё ниже,
И ýже всё проход,
И каждый шлет проклятья
На тот подземный ход.
Согнулись в четвереньках,
Сопят друг другу в зад,
И сложно уже, братцы,
Им повернуть назад.
Вот начал подниматься измученный народ,
И всем уже понятно — расширился проход.
Осталась половина тяжелого пути,
И будет самым сложным наверх опять взойти.
Добраться до ступенек совсем уж ерунда,
А там подъем к пещере, но это не беда.
Открыть плиту в пещеру возможно изнутри,
Довольно легкий ворот осилят старики.
Вдруг тот, что шел за служкой, споткнулся и упал,
Огонь его с размаху в корзиночку попал.
Никто и не заметил, как булькнуло в реке,
А служка просто сгинул, исчезнув в темноте.
В них столы и скамьи, свечи там горят,
И по стенам тени что-то говорят.
Сделан там колодец с ключевой водой,
И запасы репы там лежат горой.
А в укромном месте, снова под плитой,
Спуск на сто ступенек с ходом под рекой.
Кирпичом обложен, словно во дворце,
Зришь себя букашкой в каменном кольце.
Нет, не пожелали под собором ждать,
Хочется купчишкам за реку бежать.
К знати был приставлен служка молодой,
Он в подземном ходе был как домовой.
Взял он в руки факел, в корзинке мину взял,
Чтоб враг, идущий встречно, внезапно их не смял.
Цепочкой по ступеням отправились все в путь,
Закончились ступеньки, и можно отдохнуть.

8. «Троицкая крепость». Александр Матвеев12 13
В пылище вслед за конницей бежали мужики,
По двое перли лесенки, по четверо возки.
В возках трава пожухлая да скошенный камыш,
Чтоб подобраться к крепости как полевая мышь.
На стенах тоже воины совсем не дураки,
С мушкетиков прицелились, нажали на курки.
Вон мужичок с размаху нырнул в степной ковыль,
Второй вдруг поперхнулся и рухнул прямо в пыль.
Вот и батареи дружно в бой вошли,
Облачки разрывов по полю пошли.
Брызнули картечью пушечки по нам,
Полетели души по своим богам.
Умерла атака — не поднять голов,
Не видать нам нынче новых сапогов.
Побросали лесенки, бросили возки,
Унести бы ноги от такой тоски.
А на стенах громко, крикнули: «Ура!» —
Отступила быстро дикая толпа.
Все вокруг ликуют, радостно галдят,
И в глазах, как прежде, огоньки горят.
Мы на стене, мы сила! Мы разгромим врага!
Нет, не заступит в крепость злодейская нога.
Царица нам в подмогу — мы присягали ей,
Молебен отслужили, робята, веселей!
Был в войске государя смекалистый мужик,
Он дипломат от бога, но вовсе не старик.
Любимец Пугачёва, отнюдь не дворянин,
Толмач и воевода — обычный крестьянин.
Его-то и отправили на мирный разговор:
«Чтоб сдали крепость тотчас же — таков наш приговор!»
Защитники Григорию в ответ ни «да», ни «нет»,
Лишь время зря потрачено, а результата нет.
«На штурм!» — команда зычная над лагерем звучит,
И мигом в сердце каждого как молотом стучит.
На горочке, над пушками, фити ́лики зажглись,
И с воем ядра страшные на крепость понеслись.
«Алга-а-а» — лавина всадников в движение пришла,
Стрела в зубах у каждого, вторая в лук вошла.
В миг скачка уже страшная, вдруг веером в разбег,
По две стрелы отправлено, теперь в обратный бег.

9. «Троицкая крепость». Александр Матвеев14 15
Принялись солдатики кашу уплетать,
Как с горы забухало — начали стрелять.
Вновь башкиры стрелами сыпят в бастион,
Но не запугаете — только крепче он.
Мужички глотнули хлебного вина,
Сразу все бесстрашны — впереди стена.
«Не боимся пушек, пули — ерунда,
Разорвем как тряпку хитрого врага!
Глупые солдаты предали царя,
Мы стоим за правду, светит нам заря.
Государь дал землю, волю всем нам дал,
Манифест про это он давно издал.
В нательных рубахах, с ружьем иль копьем
На смерть, на летящие ядра идем.
То падаем наземь и молча ползем,
То снова бежим и безумно орем».
Пленные поляки, а может, казаки,
Но взорвали стену прямо у реки.
Кинулась ватага лихо в тот проем,
Чтоб устроить в крепости небольшой погром.
Стрельба переместилась, идет уже внутри,
На стенах в рукопашной сошлись богатыри.
Уже горят конюшни — животных выводи,
Но главные страшилки, конечно, впереди.
С треском распахнулись крепкие врата,
И влетела внутрь дикая орда.
Вскоре поутихла частая стрельба,
У собора сгрудилась пленная толпа.
В страхе ожидая участи своей,
Каждый всё ж надеется на милость от людей.
С ужасом взирают на вольницу степей,
Сделавших кормушки в храме для коней.

10. «Троицкая крепость». Александр Матвеев16 17
Весть пришла из-за реки:
«Государь уже в пути,
С наказаньем не спешить —
Сам желает суд вершить!»
Всё ближе, ближе крик «ура» —
Встречай народ царя Петра!
В кольце гвардейцев непременных
Подъехал он к толпе из пленных.
На нем кафтан, как у султана,
На нем ичиги из сафьяна,
Под ним красавец вороной,
И сам он с черной бородой.
В нем стать и поступь от царя,
Но взгляд и мысли бунтаря.
За кушаком пистоль в насечках
И ножны в золотых колечках.
Солдаты присягнули незваному царю,
А господа сказали: «Не служим дикарю!»
Офицерам отложили казни до утра —
Может, всё же Емельяна примут за Петра.
Коллегия решила устроить «честный суд»,
И закололи каждого по жалобам от слуг.
Коменданту повезло — он погиб в бою
И теперь, как храбрый воин, нежится в раю.
А вот фрау Фейерваер не щадила слуг своих,
И по милости царевой ей воздалось за двоих.
Привязав ее к кобыле, протащили с полверсты,
И остались от той фрау лишь кровавые холсты.
Разобрались скоренько с меновым двором —
Все амбары отперты русским топором.
Покатились бочечки радовать народ,
Завертелся лапотный пьяный хоровод.

11. «Троицкая крепость». Александр Матвеев18 19
А пастухи заспорили, чья дудочка нежней,
Чей инструмент играет приятней и сильней.
Слились воедино свирель и курай:
Да здравствует дружба! — Играй, Алтынбай!
Пили за победу, пили за царя,
Пили, не заметив, как забрезжила заря.
Ну а те, кто послабей, быстро захмелели,
Завернулись в войлока, да и захрапели.
Солнышко проснулось: «Здравствуйте, друзья!»
Но уж всех сморило, трогать их нельзя.
Спят раскинув руки, спят на животе,
Спят, как умный пьяный, мордою в траве.
Нет, не все в отключке, пленные не спят,
Посбивались в кучки, у костров сидят.
Может, с опозданьем, но им бог помог:
Утром с мощным войском прибыл Деколонг.
Пугачёву рана не давала спать,
Толковал с Наумычем, как дальше поступать:
«Наберемся силы, на Москву пойдем,
Послужить отечеству сторонников найдем».
Запылали весело тысячи костров,
И повис над лагерем запах от котлов.
Где-то варят юшку, где-то бишбармак,
Где-то поросенка вертят так и сяк.
Вот и с хлебом короба подвезла еще арба,
Получайте калачи — полчаса как из печи.
Пара ситных в десять ртов
Для поддержки животов.
Где-то в центре с балалайкой пляска русская зажглась
И, из искры разгоревшись, вдоль по лагерю прошлась.
«Раскудри твою в плетень!» — в круг выходит Яшка Шпень,
Лишь у парня из Увельки могут так мелькать коленки.

12. «Троицкая крепость». Александр Матвеев20 21
Гришенька Туманов вышел из шатра:
«Окунуться в речке мне уже пора».
Смело от пещерки прыгнул с высока,
Вынырнул и фыркнул: «Хороша вода!»
Вдруг от переправы стукнули в набат —
Крепости на помощь выслали солдат.
Пугачёв задумал не играть с судьбой:
«Полк Мусы вступает первым в этот бой!
Развернуть все пушки в сторону врага!
Этим пусть займется атаман Карга.
По́лкам по сигналу устроить прорыв,
Идем на Челябу, дорогу открыв!
Грише задержаться — есть одна беда,
Несколько бочонков — царская казна.
Может быть, в пещере, может, под водой,
Думай, где схороним, думай, дорогой!»
Корпус Деколонга сходу в бой вступил,
Сонных, полупьяных словно мор скосил.
Приказал негласно генерал войскам:
«Дайте разгуляться вы своим штыкам.
Месяц мы по следу гоним бунтарей,
Видим лишь разруху после дикарей.
Жгут и убивают, как в чужой стране.
Никакой пощады этой сатане!»
Пугачёв как ветер на коне летал,
Искры для победы тут и там метал.
Пули, пики, сабли в бешенстве свистят,
Но заговоренный, ловкий он солдат.
Тщетны все попытки мужиков поднять,
Рубят их в капусту — начали бежать.
Нет в глазах победы, в них животный страх,
Рухнули надежды, превратились в прах.
«Мы вьемся как паленые ужи,
Вот в ход пошли карманные ножи.
Мы бьемся словно раненые звери,
Нас окружили, нам закрыли двери».

13. «Троицкая крепость». Александр Матвеев22 23
Вот брод через Увельку, погоня уж близка,
Нам доскакать бы, братцы, вон до того леска.
В березовом ко́лке, под сенью листвы,
И люди и кони защиту нашли.
Погоня отстала, их кони спеклись,
В реке постояли, назад поплелись.
Чуть солнце поднялось — в дороге они,
Полдня отсражались, сейчас хоть усни.
Пугачёв расстроен — снова он разбит,
Губы он кусает, стонет и молчит.
Сколько душ погибло, Гриша в плен попал,
Деколонг проклятый так его достал.
То не с глаза слеза,
Это с листьев роса.
Взгляд уже заледенел,
Подбородок затвердел.
Отдохнули и вперед, нас теперь в Увельке ждут,
Казаки и местный люд с нами, за царем пойдут.
Жаль, что пушечка одна,
Правда, это не беда.
Израненная конница пытается уйти,
Но сабля или пуля их старается найти.
С земли сырой не встали четыре из пяти,
Теперь уже за счастьем не надо им идти.
Вершит судьба повсюду кровавую резню,
Пришла пора спасаться народному царю.
Лишь преданные люди прокладывают путь,
Таких прутом каленым вовек вам не согнуть.
Смогли каким-то чудом прорваться сквозь штыки,
Казалось бы, нет хода, но это — КАЗАКИ!
В них целятся с пистолей, из ружей в них палят,
Но быстро убегают, сдаваться не хотят.

14. «Троицкая крепость». Александр Матвеев24 25
Задумчиво спросила соборная стена:
«Куда же подевалась злодейская казна?»
Пещерой усмехнулась зеленая гора
И снова задремала на долгие года.
Расцветал зеленый, теплый месяц май,
А судьба решила — лето отгуляй.
Пролетело лето как одна заря,
Где огнем, где хлебом встретили царя.
Хорошо напуган батюшка-Урал.
Вышел он на Волгу, вышел на Казань.
Вновь Казань разрушил, вот второй уж царь,
Может, самозванец, может, и бунтарь.
Осень наступила, славно погулял,
В маленькой клетушке смерти ожидал.
Но судьба сказала: «Год пусть доживет,
А пока Суворов до Москвы везет».
В январе казнили лживого царя,
Людно разрубили, грубо говоря.
Запретили думать и писать о нем,
Чтоб не назывался всяк Иван царем.
На века в народе Пугачёв герой,
Но не однозначный спор идет порой.
Не совсем веселым вышел наш рассказ,
Так судьба сложилась, это, брат, не сказ.

15. Матвеев Александр
Троицкая
крепость
© И. Матвеев, иллюстрации и оформление. 2014