Rafael Usmanov. Statement № 3117 dated June 14, 2019

1. 1
«… национальные суды как гаранты прав и свобод личности обязаны
сознавать свой долг в порицании незаконного поведения государства вплоть до
присуждения адекватной и достаточной компенсации вреда, причиненного
заявителю, принимая во внимание фундаментальную значимость права,
нарушение которого они установили в настоящем деле, даже если они полагали, что
это нарушение допущено по неосторожности, а не вследствие умышленного поведения
государства. Это могло бы позволить государству сделать вывод о том, что оно может
пренебрегать правами и свободами личности или обходить их безнаказанно» (§ 78
Постановления от 17.12.09 г. по делу «Shilbergs v. Russia»).
qui adimit medium dirimit finem - тот, кто лишает средств, уничтожает и цель.
Право живо тогда, когда его можно реализовать и оно мертво тогда, когда
реализация его невозможна. Существующий режим УБИЛ право и сделал его реализацию
НЕВОЗМОЖНЫМ. И именно поэтому мы имеем дело с Убийцами.
Усманов Р.Р.
Президенту РФ, Гаранту Конституции РФ,
прав и свобод человека и гражданина,
Руководителю СК РФ, Согласователю
функционирования и взаимодействия
ВСЕХ органов государственной власти, к
которым относится и суд в силу ст. 10
Конституции РФ, Координатору
деятельности правоохранительных
органов по борьбе с преступностью и т.д.
Путину В.В.
Председателю Правительства РФ
Медведев Д.А.
генеральному прокурору РФ Чайке Ю.Я.
директору ФСБ РФ Бортникову А.В.
председателю СК РФ Бастрыкину А.И.
председателю ВККС РФ Тимошину Н.В.
председателю президиума совета судей
РФ Момотову В.В.
В Верховный Суд РФ
Истец: Усманов Рафаэль Раисович
15.03.56 г. рождения, правозащитник,
пока без определенного места
жительства во Франции,
E-mail: usmanov.rafael.2015@mail.ru
пока + 370 677 84 323
+ 33 773 50 10 59
Представители: Иванова Ирина Александровна
6, pl du Clauzel, аpp 3, 43000 Le Puy en
Velay, France.
тел + 33 4 71 09 61 77
E-mail: irina.merrypoppins2018@gmail.com
Эдаси Альберто Унович
г. Москва, Батайский проезд, д. 59, кв. 51

2. 2
тел.: 920 325 58 44,
E-mail:pravodelo777@gmail.com
Ответчики: 1. «судья» Краснодарского краевого суда
Голышева Наталья Викторовна
350063, г. Краснодар, ул. Красная, д. 10
тел.: (861) 212-00-95, 212-00-96, 212-00-
97, 268-31-50 (ф.)
E-mail: kubansud@kubansud.ru,
kubansud@sudrf.ru
2. «прокурор» Краснодарского края
Табельский Сергей Владимирович
и его сотрудник
Амбаров Дмитрий Михайлович
350063, Краснодарский край,
г. Краснодар, ул. Советская, д. 39
3. Министерство финансов РФ
109097, г. Москва, ул. Ильинка, д. 9
Исковое заявление № 3117.
ОПРЕДЕЛЕНИЯ.
Всеобщая декларация прав человека – далее Всеобщая декларация.
Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и
злоупотребления властью – далее Декларация.
Основные принципы и руководящие положения, касающиеся права на правовую
защиту и возмещение ущерба для жертв грубых нарушений международных норм в
области прав человека и серьезных нарушений международного гуманитарного права –
далее Принципы о компенсации.
Международный пакт о гражданских и политических правах – далее Пакт.
Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах – далее
Пакт об экономических правах.
Декларация о праве и обязанности отдельных лиц, групп и органов общества
поощрять и защищать общепризнанные права человека и основные свободы – далее
Декларация о праве.
Принципы защиты психически больных лиц и улучшение психиатрической
помощи - далее Принципы.
Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод – далее
Конвенция.
Хартия Европейского Союза об основных правах — далее Хартия.
Рекомендации Rec(2004)10 Совета Европы относительно защиты прав человека
и достоинства лиц с психическими расстройствами, принятой 22.09.04 г. – далее
Рекомендации.
Директива № 2012/29/ЕС Европейского парламента и Совета ЕС об установлении
минимальных стандартов в отношении прав, поддержки и защитыжертв преступлений, а
также замене рамочного решения № 2001/220/ПВД Совета ЕС от 25.10.12 г. – далее
Директива.
Заключение № 11 КСЕС «О качестве судебных решений» (CCJE (2008) Op. № 5),
принятого в Страсбурге 18.12.08 г. – далее Заключение.

3. 3
Общий кодекс правил для адвокатов стран ЕС (в ред. от 19.05.06 г., принятого в
Порто) – далее Кодекс (http://москвабюро.рф/2391-kodeks-es.html).
1. 23.05.19 г. в Краснодарском краевом суде не имеющими юридического
образования, действующей под видом судьи Краснодарского краевого суда Голышевой
Н.В. и подчиненным «прокурора» Краснодарского края Табельского С.В. (§§ 122 – 126
Постановление ЕСПЧ от 03.07.14 г. по делу «Georgia v. Russia (I)») Амбаровым Д.М.
должна была быть рассмотрена жалоба Жертвыорганизованного преступного сообщества
(ст. 210 УК РФ) Лобус Николая Ивановича («23.05.19 Краснодарский крайсуд»:
https://youtu.be/9q9l4Iw_Y0E). «… Что касается характера рассматриваемых
дисциплинарных преступлений, ... преступления были связаны исключительно с
профессиональными проступками и применимое дисциплинарное законодательство было
направлено не на широкую общественность, а на членов профес сиональной группы,
обладающей специальным статусом (…). … целью разбирательства была защита доверия
общества и репутации профессии (...). ... дисциплинарные власти должны были
уделять особое внимание не только степени виновности, но и ущербу ,
причиненному в результате совершения преступления, в частности, представителям
общественности (...)» (§ 56 Постановления от 04.06.19 г. по делу «Rola v. Slovenia»).
Лобус Н.И. уведомил Голышеву Н.В. и Амбарова Д.М. о том, что его интересы в качестве
его защитников и представителей (п. 1 ст. 14, п. 3 «b» ст. 14 Пакта, п. 7.3 Соображений
от 11.03.16 г. по делу «T.V. and A.G v. Uzbekistan», п. 2 ст. 47 Хартии), а также личных
адвокатов и личных представителей (п. 3 ст. 2 Рекомендаций) будут представлять
Григорьева И.Г. и я. Причем Григорьева И.Г. находилась непосредственно в зале суда, а
мое участие обеспечивалось посредством видеосвязи. Не имеющие юридического
образования Голышева Н.В. и Амбаров Д.М. так и не могут понять - и их этому не смогли
научить нигде и никто, что природа правоотношений (ст. 18 Конституции РФ, ч. 1 ст.
196 ГПК РФ) определяет подлежащие применению нормы права и поскольку они
откровенно преступными способами засунули Лобус Н.И. в психиатрический стационар
(жалоба № 2890-3 (http://clc.am/oYX5VQ)), поэтому вопрос о его юридическом
представительстве должен регулироваться законодательством о психиатрической
помощи, как специальным (lex specialis) законодательством по отношению к общим
(lex generalis) нормам УПК РФ (абзаца 3, 5 п. 2 мот. части Определения КС РФ № 439-О
от 08.11.05 г.).
1.1 Для установления моей личности была включена видеосвязь и всякий мог
идентифицировать меня. Тем более, что «… Дача устных показаний необязательно
означает, что лицо должно физически присутствовать в зале судебного
заседания. Альтернативные меры, такие как проведение видеоконференции,
когда расстояние или соображения безопасности делают личный контакт
особенно затруднительным, могли бы обеспечить соблюдение прав заявителей
и большую гибкость судов» (§ 15 особого совпадающего мнения судьи Хелен Келлер
на Постановление от 20.03.18 г. по делу «Igranov and Others v. Russia»). Я представил
как свой загранпаспорт, так и документ, удостоверяющий мою личность, выданный
властями Франции. Когда же стали устанавливать формальности, то после того, как я
уведомил участников процесса о том, что не были разъяснены права и порядок их
осуществления, то организованная преступная группа организованного преступного
сообщества (ОПС) в составе Голышевой Н.В. и Амбарова Д.М. вдруг решили, что моё
участие в деле невозможно. То есть, ОПС Голышевой Н.В. и Амбарова Д.М.,
злоупотребляя правом (п. 4 ст. 1, п. 1 ст. 10 ГК РФ, п.п. 1.3 – 1.11.4 заявления № 3097
(Заяв.3097-2ВновьОткрАкуз (http://clc.to/Txs8eg)), что должно быть предметом
судебного разбирательства, так как «… обстоятельство злоупотребления какой-либо
из сторон правом является имеющим существенное значение для разрешения
дела обстоятельством, поскольку в случае установления такого обстоятельства судом
подлежат применению правила п. 2 ст. 10 ГК РФ… » (Определение Верховного Суда
РФ от 18.12.18 г. по делу № 5-КГ18-277), властью (§§ 166 - 167 Постановления от
28.11.17 г. по делу «Merabishvili v. Georgia») и должностными полномочиями (ст. 285 УК
РФ, п. 18 ППВС РФ № 19 от 17.10.2009 г.), что должно быть предметом проверки и
оценки следственными органами (ст. 21, ч. 1 ст. 144 УПК РФ, Приказ «О едином учете
преступлений» от 29.12.05 г., Определение КС РФ № 909-О от 25.04.19 г.), в
нарушение указанных в п. 1 ст. 14, п.п. 3 «b», «d» ст. 14 Пакта, п. 7 Принципа 1,
Принципа 12, п. 1 Принципа 18 Принципов, п. 1 ст. 6, п. 3 «с» ст. 6 Конвенции, ст. 47
Хартии, ст.ст. 2, 18, 45, ч. 1 ст. 46, ст. 48, ч. 3 ст. 123 Конституции РФ, ч. 1 ст. 11, ст. 16,
ч. 2 ст. 49, ч.ч. 1, 2 ст. 50, ч. 6 ст. 247 УПК РФ не обеспечили моё участие в деле, что

4. 4
является Произволом (Заяв.№3040Произвол6 (http://clc.am/dnSezA)), который, в свою
очередь, является отрицанием верховенства права (§ 225 Постановления от 20.09.18 г.
по делу «Aliyev v. Azerbaijan»). Своими преступнымидействиями ОПС Голышевой Н.В. и
Амбарова Д.М. цинично нарушили, как минимум, мои права, защищаемые п. 3 «с» ст. 9
Декларации о праве, ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, цинично игнорируя тот факт, что
«… государство не имеет полной свободы действий для установления
ограничений в общей манере без обеспечения какой бы то ни было степени гибкости,
позволяющей определить, являются ли ограничения по конкретным делам
подходящими или действительно необходимыми (…). …» (§ 126 Постановления от
30.06.15 г. по делу «Khoroshenko v. Russia», § 64 Постановления от 28.05.19 г. по делу
«Chaldayev v. Russia»), чем подвергли меня дискриминации, запрещеннойст. 26 Пакта,
ст. 14 Конвенции, ч.ч. 1, 2 ст. 19 Конституции РФ, ст. 136 УК РФ, поскольку «… Лишение
осужденного возможности лично ознакомиться со всеми материалами дела и высказать
перед судом аргументы, опровергающие выводы суда первой инстанции, либо путем
личного присутствия на слушании, либо с помощью видеосвязи или каким-либо иным
образом является нарушением его права на судебную защиту и принципа равенства
сторон (…). … (§ 70 Постановления от 14.11.13 г. по делу «Kozlitin v. Russia»). …
Верховный Суд РФ был обязан принять законное, обоснованное и мотивированное
решение по ходатайству заявителя с тем, чтобы предоставить ему возможность лично
ознакомиться со всеми материалам дела и высказывать свои аргументы перед
кассационным судом» (§ 71 там же). … у внутригосударственных судебных органов была
возможность обеспечить участие заявителя в кассационном слушании с помощью
видеосвязи, что предусмотрено процессуальным законодательством Российской
Федерации и ранее было признано Европейским Судом соответствующим
требованиям статьи 6 Конвенции (…) (§ 72 там же). … производство против заявителя
в настоящем деле не соответствовало требованиям справедливости. Таким образом,
имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в совокупности с подпунктом "c"
пункта 3 статьи 6 Конвенции» (§ 73 там же). «… гарантия участия лица в судебном
заседании посредством использования систем видеоконференц-связи при
наличии технической возможности не может быть заменена предоставлением
возможности использовать иные процессуальные права, в том числе право
давать суду объяснения в письменной форме… » (Определение Верховного Суда РФ
от 17.08.18 г. по делу № 53-КГ18-17).
1.1.1 В целом ОПС Голышевой Н.В. и Амбарова Д.М. нарушили мои
фундаментальные права индивидуально и совместно с другими, поощрять и стремиться
защищать и осуществлять права человека и основные свободы на национальном и
международном уровнях (ст. 1 Декларации о праве); иметь реальный доступ на
недискриминационной основе к участию в управлении своей страной и ведении
государственных дел (ст. 25 Пакта, п. 11.6 Соображений КПЧ от 27.07.18 г. по делу
«Андрес Фелипе Ариас Лейва против Колумбии», ст. 8 Декларации о праве);
пользоваться эффективными средствами правовой защиты и быть под защитой в случае
нарушения этих прав (п. 3 ст. 2 Пакта, п. 1 ст. 9 Декларации о праве); предлагать и
предоставлять квалифицированную в профессиональном отношении правовую помощь
или иные соответствующие консультации и помощь в деле защиты прав человека и
основных свобод (п. 3 «с» ст. 9 Декларации о праве); подавать жалобы или иные
соответствующие обращения в компетентные национальные судебные,
административные или законодательные органы или в любой другой компетентный
орган, предусмотренный правовой системой государства, которые должны вынести свое
решение по данной жалобе без неоправданной задержки (п. 3 «а» ст. 9 Декларации о
праве) с указанием мотивов (п. 3 ст. 2, п. 1 ст. 14 Пакта, п. 7.11 Соображений КПЧ от
06.04.18 г. по делу «Annadurdy Khadzhiytv v. Turkmenistan», п. 1 ст. 6, ст. 13 Конвенции,
§ 58 Постановления от 22.02.07 г. по делу «Tatishvili v. Russia», п. 2 «с» ст. 41 Хартии);
присутствовать на открытых слушаниях, разбирательствах и судебных процессах с
целью сформировать свое мнение об их соответствии национальному законодательству и
применимым международным обязательствам (п. 3 «b» ст. 9 Декларации о праве)
посредством видеосвязи (п. 1 ст. 27 Всеобщей декларации, п. 1 раздела «Собрания,
объединение и участие» Рекомендаций № CM/REC(2014)6 Комитета Министров СЕ «О
руководстве по правам человека для пользователей интернета», принятые 16.04. 2014
г.); собственности (ст. 17 Всеобщей декларации, ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции). При
этом право на хорошее управление мне гарантирует, что прежде, чем по отношению ко
мне будет принято какое-либо решение, то оно гарантирует мне «быть заслушанным до
принятия по отношению к нему меры индивидуального характера, способной иметь для

5. 5
него неблагоприятные последствия» (п. 2 «а» ст. 41 Хартии), а в случае нарушения моих
прав п. 3 ст. 41 Хартии гарантирует: «В соответствии с общими принципами,
являющимися общими для правовых систем государств-членов, каждое лицо имеет
право на возмещение Союзом убытков, причиненных институтами или его сотрудниками
при осуществлении своих функций». Нарушение перечисленных прав привело к
дискриминации, запрещенной ст. 26 Пакта, п. 8.4 Соображений КПЧ от 12.07.18 г. по
делу «Andrea Vandom v. Republic of Korea», ст. 14 Конвенции, §§ 162 – 164
Постановления от 29.11.16 г. по делу «Lupeni Greek Catholic Parish and Others v.
Romania», ч.ч. 1, 2 ст. 19 Конституции РФ, абзацем 3 п. 3.3 мот. части Постановления КС
РФ № 5-П от 01.03.12 г., ст. 136 УК РФ.
Более полно вопрос о нарушении фундаментальных прав и о правовых
последствиях этого мной был рассмотрен, например, в заявлении № 3052Навальный
(http://clc.am/-C-LLA), Заяв.№3040п.1.17Компенсация (http://clc.am/gGElYA), п.п. 9.13.1
- 9.13.6 Заяв.№3040п.9Док-ва6 (http://clc.am/_Lg2YA).
1.1.2 То, что участие избранного Жертвой защитника носит уведомительный, а
не разрешительный характер мной кратко объяснено в п.п. 1.2 – 1.2.6 заявления № 3101
(Заяв№3101-3Дзюбенко (http://clc.to/JnEjNA)), п.п. 1.2 – 1.2.5 заявления № 3114 (папка
«Иск№3110» (https://clc.to/rywWwA)), п.п. 1.3 – 1.3.6 искового заявления № 3063 (папка
№3063 (http://clc.am/5FmThA)).
1.1.3 ОПС Голышевой Н.В. и Амбарова Д.М. в нарушение п. «а» ст. 6 Декларации
о праве, п. 3 ст. 2, п. 1 ст. 14, п. 2 ст. 19 Пакта, п. 1 ст. 6, ст.ст. 10, 13 Конвенции, статей
2, 18, 29 (часть 4), 45, 46 (части 1 и 2), 123 (часть 3) Конституции РФ, ч. 1 ст. 11, ст. 16,
ч. 2 ст. 243 УПК РФ незаконно отказалась разъяснять права и порядок их
осуществления, чем цинично совершили, как минимум, преступления, запрещенные ст.
140, ч. 3 ст. 210 УК РФ, что более полно объяснено в п.п. 1.1 – 1.1.12 Апел.Жал№3029-3
(http://clc.am/j2rbXA). Как должны разъясняться права я психически здоровым
объяснил в «Закроем ка мы тему о правах» (https://youtu.be/lMaIMxZDAmw).
1.1.4 И хотя я могу говорить о нарушении моих прав, тем не менее я напоминаю
всем, что «Статья 6 п. 3 "c" гарантирует лицу, обвиненному в совершении уголовного
преступления, три права: защищать себя лично; иметь выбранного им самим защитника
и, при определенных условиях, иметь назначенного ему защитника бесплатно. В
английском тексте для установления связи между соответствующими выражениями в
каждом случае используется разделительный союз "или"; с другой стороны, во
французском тексте эквивалент данного союза - "ou" - используется только для
соединения фраз, излагающих первое и второе право, а между вторым и третьим стоит
союз "и". В подготовительных работах трудно найти объяснение этим лингвистическим
различиям. Единственное, что они показывают, это то, что в процессе заключительного
рассмотрения проекта Конвенции накануне ее подписания комитет экспертов внес
"некоторое число формальных исправлений и исправлений перевода", включая замену
союза "и" на союз "или" в английском варианте статьи 6 п. 3 "c" (…). Учитывая предмет
и цель данного пункта, назначение которого состоит в том, чтобы обеспечить
эффективную защиту прав на защиту (…), французский текст служит здесь более
надежным ориентиром; Суд согласен с Комиссией по данному вопросу. Соответственно
"каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления", кто не желает защищать
себя лично, должен иметь возможность прибегнуть к услугам выбранного им самим
защитника; если у него нет достаточных средств для оплаты такого защитника, то, на
основании Конвенции, защитник должен быть ему предоставлен бесплатно, когда
того требуют интересы правосудия» (§ 31 Постановления от 25.04.83 г. по делу
«Pakelli v. Germany»).
1.1.5 Поскольку в России сложилась преступная практика навязывания
адвокатов с циничным нарушением ч. 2 ст. 16 УПК РФ и без возможности Жертв
обсуждать их дела с навязанными адвокатами, поэтому я также напоминаю, что «…
Конвенция требует, чтобы"лицо, в отношении которого выдвинуто уголовное обвинение
и которое не желает защищать себя лично, имело возможность прибегнуть к услугам
выбранного им защитника" (…). Однако защитник едва ли мог "защитить" своего
клиента в том смысле, как это понимается в подпункте "c" п. 3, без предварительной
встречи между ними. Последнее соображение приводит Суд к заключению о том, что
требования, предусмотренные в подпункте "b" п. 3, не были соблюдены… » (§ 99
Постановления от 28.06.84 г. по делу «Campbell and Fell v. United Kingdom»).
1.1.6 Также следует иметь ввиду, что Апелляционная инстанция призвана
провести полную оценку фактических обстоятельств, «… принимая во внимание не
только доводы, которые он или она приводили в суде первой инстанции, но и доводы

6. 6
относительно предполагаемых отказов этого суда для установления всех
соответствующих фактов и правильного применения соответствующих
материальных и процессуальных норм… » (§§ 105, 106 Постановления от 06.06.19 г.
по делу «Bosak and others v. Croatia»).
«… именно национальные власти должны обеспечить соблюдение
принципа состязательного разбирательства. … согласно соответствующему
национальному законодательству, действовавшему в то время, обвиняемый и его или ее
защитник могли быть приглашены на заседание апелляционной коллегии, если они
попросили об этом или если коллегия сочла, что их присутствие было полезным для
выяснения обстоятельств дела. Если обвиняемый находился в предварительном
заключении и имел защитника, его или ее присутствие обеспечивалось только в том
случае, если коллегия сочла это целесообразным (…). В настоящем деле Верховный суд,
которому было известно о представлении обвинения, не пригласил заявителей на
заседание, а только их адвокатов. Заявители находились в предварительном заключении
и суд не счел целесообразным вызывать их (…) (§ 98 Постановления от 06.06.19 г. по
делу «Bosak and others v. Croatia»). … рассматриваемое представление прокуратуры
представляло собой обоснованное мнение по существу жалоб заявителей на решение
суда первой инстанции и явно было нацелено на то, чтоб повлиять на решение
Верховного суда с предложением отклонить жалобы. Таким образом, принимая во
внимание характер вопросов, которые должны быть решены Верховным судом, то есть
вопросы как факта, так и права, заявители имели явную заинтересованность в
получении копии письменного представления обвинения (…) (§ 99 там же). …
представление информации о том, что замечания были представлены обвинением в
полной зависимости от присутствия защиты на заседании апелляционной коллегии,
представляло собой непропорциональное бремя для защиты и не обязательно
гарантировало реальную возможность прокомментировать замечания. Другими словами,
это не гарантировало безусловное право защитызнать и комментировать представление
обвинения в апелляционном производстве (…) (§ 100 там же). С учетом этих выводов …
имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции ...» (§ 101 там же).
1.2 Фактически расправу с Лобус Н.И., а вместе с ним и его защитниками, ОПС
Голышевой Н.В. и Амбарова Д.М. учинили с преступной целью воспрепятствования нам в
осуществлении правозащитной деятельности, направленной на установление
общественного контроля за преступной деятельностью представителей криминального-
мафиозного режима, то есть "гебистским режимом Путина" и "кремлевских воров" (§ 27
Постановления от 03.02.11 г. по делу «Igor Kabanov v. Russia»), «Двойники Путина –
нагромождение страхов и фантазий» (https://youtu.be/NxnsjT_LLKQ), которые откровенно
преступными способами помещают в психиатрические стационары своих Жертв за
написание обоснованных жалоб (п.п. 7.10, 7.12 Соображений от 11.03.16 г. по делу «T.V.
and A.G v. Uzbekistan»). То есть именно за нашу правозащитную деятельность мы и
подвергаемся незаконным преследованиям (§ 207 – 209 Постановления от 20.09.18 г.
по делу «Aliyev v. Azerbaijan»), преступная цель которых заключается в устрашающем
воздействии «… на гражданское общество в целом, члены которого часто действуют
коллективно в рамках НПО и которые, опасаясь судебного преследования, могут быть
лишены возможности продолжения своей работыпо поощрению и защите прав человека»
(§ 213 там же). Совокупность таких обстоятельств, как статус в качестве
правозащитника, представляющего разных заявителей в учреждениях Конвенции,
характер и содержание выдвинутых против нас обвинений, заявления, сделанные
государственными должностными лицами, произвольные обыски и изъятия, общий
контекст законодательного регулирования деятельности НПО, последствия для
нарушенных прав и общая ситуация с правозащитниками в стране - указывают на
то, что действия властей были вызваны ненадлежащими причинами и
фактической целью оспариваемых мер было заставить замолчать нас и наказать за
деятельность в области прав человека, а также помешать нам продолжать эти действия
(§§ 215, 223 там же, а также п. 7.7 Соображений КПЧ от 06.04.18 г. по делу «Annadurdy
Khadzhiytv v. Turkmenistan», п. 9.3 Соображений КПЧ от 06.04.18 г. по делу «Ozoda
Yakubova v. Uzbekistan»). В России «… сложилась «система повсеместных нарушений
прав человека». Правительство репрессирует политических диссидентов, контролирует
средства массовой информации, жестоко обращается с заключенными, убивает их и не
обеспечивает право на справедливое судебное разбирательство. Оно было
охарактеризовано как один из «наиболее репрессивных и тоталитарных режимов в мире»
(…), при котором сложилось «ужасающее положение в области прав человека» (…). …»
(п. 2.22 Соображений КПЧ от 06.04.18 г. по делу «Annadurdy Khadzhiytv v.

7. 7
Turkmenistan»). При этом, «… когда неправительственная организация участвует в
вопросах общественного интереса, она исполняет роль общественного наблюдателя,
важность которой аналогична важности прессы(…). Деятельность ассоциации, связанная
с вопросами общественного интереса, таким образом, гарантирует защиту, аналогичную
той, которая обеспечивается прессе (…)» (§ 38 Постановления от 17.02.15 г. по делу
«Guseva v. Bulgaria»).
1.2.1 Для достижения своей преступной цели осуществления Произвола
(Заяв.№3040Произвол6 (http://clc.am/dnSezA)), нагнетания повышенной напряженности
и эмоциональности (§ 104 Постановления от 28.07.1999 г. по делу «Selmouni v. France»),
а также устрашения (§ 187 Постановления от 29.05.19 г. по делу «Ilgar Mammadov v.
Azerbaijan») ОПС Голышевой Н.В. и Амбарова Д.М. использовали "вопиющий отказ в
правосудии" (§§ 62 – 65 Постановления от 15.06.17 г. по делу «Phillip Harkins v. United
Kingdom») и злоупотребление властью (§§ 166 - 168 Постановления от 28.11.17 г. по
делу «Merabishvili v. Georgia»), что более полно объяснено в п.п. 1.2 – 1.2.2 искового
заявления № 3116 (Иск№3116Ирина3 (https://clc.to/EVWtAg)).
1.2.2 Несмотря на то, что вопрос о моем участии в деле фактически был решен,
тем не менее, когда я заметил, что участникам процесса не были разъяснены все их
права и порядок их осуществления, что обеспечивает возможность их нарушения, то у
Голышевой Н.В. снесло башню и она превратилась в заурядную базарную бабу,
поскольку Подельники от нас давно уже знают, что неразъяснение прав и порядка их
осуществления (п. «а» ст. 6 Декларации о праве, Принцип 13 Свода Принципов, п. 1
Принципа 12 Принципов, ч. 2 ст. 243 УПК РФ) является преступлениями, запрещенными
ст. 140, ч. 3 ст. 210, ч. 3 ст. 285, ст. 315 УК РФ. ОПС Голышевой Н.В. и Амбарова Д.М.
преследовали скрытую преступную цель посредством Произвола подвергнуть сторону
защиты бесчеловечному и унижающему достоинство обращению
(Заяв.№3040БесчелОбращ2 (http://clc.am/8TiWow)) чтоб запугать и сломить волю к
сопротивлению (§ 100 Постановления от 07.07.89 г. по делу «Soering v. the United
Kingdom») при совершении в отношении неё последующих преступлений, а также с
преступной целью (ст. 18 Конвенции, §§ 292 - 306 Постановления от 28.11.17 г. по делу
«Merabishvili v. Georgia») незаконного освобождения от ответственности и наказания (ст.
300 УК РФ) всех причинителей вреда.
1.2.4 Когда было заявлено ходатайство о вызове в суд и допросе «следователя»
Якубенко О.А., преступные действия которой и должны были быть предметом проверки и
оценки, то Голышева Н.В., злоупотребляя правом, что должно быть предметом
судебного разбирательства (п. 1.1 выше), незаконно лишили меня права как личного
адвоката Лобус Н.И. (п. 3 ст. 2 Рекомендаций), высказать позицию и по заявленному
ходатайству, и по юридически безграмотному мнению подельника Голышевой Н.В.
Амбарова Д.М., который в нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции, §§ 43, 49, 50 Постановления
от 15.03.07 г. по делу «Gheorghe v. Romania», ч. 1 ст. 46 Конституции РФ, абзаца 2 п. 2,
абзаца 2 п. 2.1 мот. части Постановления КС РФ № 37-П от 06.12.17 г., абзацев 2, 3 п. 9
ППВС РФ № 25 от 23.06.15 г. «О применении судами некоторых положений раздела I
части 1 ГК РФ», ч. 4 ст. 7 УПК РФ в обоснование своих фантазий не ссылается на
подлежащие применению нормы права и не приводит мотивы, по которым он отвергает
те нормы права, на которые ссылается сторона защиты, чем нагло было нарушено моё
право на участие в деле (ч. 1 ст. 11, ч. 3 ст. 15, п.п. 1, 2 ст. 50, п. 9 ч. 1 ст. 53, ст. 248
УПК РФ, Определение Верховного Суда РФ от 07.06.12 г. по делу № 46-О12-23СП) и
совершены, как минимум, преступления, запрещенные ч. 2 ст. 285, ч. 3 ст. 294, ст. 315
УК РФ. При этом следует иметь ввиду, что ОПС Голышевой Н.В. и Амбарова Д.М. в
выносимых решениях не отражают доводы Жертв и не дают им никакой оценки,
то есть устанавливают для них недостижимый стандарт доказывания (§ 174
Постановления от 15.11.07 г. по делу «Khamidov v. Russia», § 72 Постановления от
18.11.18 г. по делу «Navalnyy v. Russia»), а также все их решения не имели никакой
правовой основы и не содержали никакой связи между установленными
фактами, применимым правом и исходом разбирательства, что составило, по сути,
«отказ в правосудии» (§ 27 Постановления от 09. 04.13 г. по делу «Andelkovic v.
Serbia»).
1.2.5 То есть, «… меры, принятые в отношении заявителя … были направлены на
то, чтобы заставить его замолчать и наказать за его деятельность в области прав
человека, а также помешать ему продолжить свою работу в качестве
правозащитника в нарушение статьи 18 Конвенции. … фактическая цель …
заключалась в том, чтобы заставить замолчать и наказать заявителей за критику
правительства или за их активное социальное и политическое участие (…), … за

8. 8
их деятельность в области прав человека … (…). … рассматриваемые события во
всех … из этих дел не могут рассматриваться как единичные инциденты. Причины
… нарушений аналогичны и взаимосвязаны. Фактически, эти решения отражают
тревожную картину произвольного ареста и задержания правительственных критиков,
активистов гражданского общества и правозащитников посредством ответных
преследований и неправомерного использования уголовного законодательства в
нарушение правопорядка. … действия государства, вытекающие из этой схемы,
могут привести к дальнейшим повторным заявлениям. … (§ 223 Постановления от
20.09.18 г. по делу «Aliyev v. Azerbaijan»). … вызывает обеспокоенность тот факт, что
национальные суды, являясь конечными защитниками верховенства закона,
систематически не защищали заявителей …, … ограничив свою роль одним лишь
автоматическим подтверждением заявлений прокуратуры … без какого-либо
подлинного судебного надзора (…)» (§ 224 там же).
1.2.6 Также следует иметь ввиду, что в деле Лобус Н.И. «… суды пренебрегли
важными независимыми доказательствами, такими как показания свидетелей,
подтверждающие алиби ответчика, проявили избирательный и чрезвычайно
непоследовательный подход к оценке косвенных доказательств, переоценили
доказательную ценность показаний потерпевшей и ошибочно истолковали
медицинские заключения. … Эти ошибки исказили разбирательства и были
настолько серьезны, что, не будучи исправленными, привели бы к нарушению
права … на справедливое судебное разбирательство (§ 38 Постановления от
29.01.09 г. по делу «Lenskaya v. Russia»). … Соображения "правовой
определенности" не должны препятствовать государству в устранении особенно
вопиющих ошибок, совершенных при отправлении правосудия... » (§ 41 там же).
Отказ от рассмотрения по существу доводов заявителя являетс я грубым
процессуальным нарушением, которое связано с ограничением
гарантированного Конституцией РФ права на судебную защиту и отказом в
доступе к правосудию (Определения Верховного Суда РФ от 25.02.14 г. по делу №
18-КГ13-173, от 17.03.15 г. по делу № 70-КГ14-9, от 22.01.19 г. по делу № 5-КГ18-
261, Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 06.07.16 г. по делу № 54-
П16) и, соответственно, нарушением Конвенции, поскольку «… несоблюдение
национального законодательства влечет за собой нарушение Конвенц ии …»
(§ 85 Постановления от 06.10.16 г. по делу «Strogan v. Ukraine»), равно, как и не
рассмотрение алиби Жертвы (§ 39 Постановления от 25.10.16 г. по делу «Dzhurayev
and Shalkova v. Russia», п. 4 мот. части Постановления КС РФ № 13-П от 29.06.04 г.).
При этом «… суд должен руководствоваться не формальными соображениями и
основаниями для отказа в удовлетворении иска, а исходить из мотивов,
связанных с оценкой существа самого спорного права, и принимать во
внимание все обстоятельства, имеющие значение для правильного
разрешения дела. Нарушение этих требований повлекло за собой вынесение
судебных постановлений, не отвечающих требованиям статей 195 и 198 ГПК РФ. … »
(Определение Верховного Суда РФ от 26.08.14 г. по делу № 4-КГ14-16). Также,
относительно мнения судьи стороны в процессе имеют право выразить свою
точку зрения (§§ 48, 50 Постановления от 12.04.06 г. по делу «Martinie v. France»), а
судья обязан «давать четкое и полное объяснение своим решениям
доступным для понимания языком» (п. 3 «f» Принципа V Рекомендации
№ R(94)12 Комитета министров СЕ о независимости, эффективности и роли судов,
принятой 13.10.94 г.). С учетом же целей и задач (ст. 2 ГПК РФ, ст. 3 КАС РФ, ст. 24.1
КоАП РФ, ст. 6 УПК РФ) судопроизводства, а также предмета доказывания (ст.ст. 55, 56,
67, 148 ГПК РФ, ст. 26.1 КоАП РФ, ст.ст. 59, 62, 84, 132 КАС РФ, ст. 73 УПК РФ), «…
направленных на обеспечение всестороннего, полного, объективного и
своевременного выяснения всех обстоятельств и справедливого разрешения дел… »
(Постановление Верховного Суда РФ от 13.11.17 г. по делу № 57-АД17-11), в случае
неопровержения судом доводов стороны, судебное решение подлежит безусловной
отмене (Постановление Верховного Суда РФ от 20.07.15 г. по делу № 41-АД15-3,
Постановление Верховного Суда РФ от 25.11.15 г. по делу № 78-АД15-8,
Постановление Верховного Суда РФ от 14.08.18 г. по делу № 38-АД18-5). То есть,
когда представители органов власти неспособны опровергнуть доводы Жертвы о каких-
либо межличностных связях, то их вмешательство является недопустимым в силу prima
facie ( при отсутствии доказательств обратного). При этом «… Исходя из принципа

9. 9
состязательности, подразумевающего, в числе прочего, обязанность раскрывать
доказательства, а также сообщать суду и другим сторонам информацию, имеющую
значение для разрешения спора, нежелание стороны опровергать позицию
процессуального оппонента должно быть истолковано против нее …»
(Определение Верховного Суда РФ от 06.08.18 г. № 308-ЭС17-6757 (2, 3), Постановление
Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 21.09.18 г. по делу № А19-
10625/2015, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 01.10.18 г. по
делу № А40-38547/2018).
1.2.7 Отсутствие в судебном решении доводов стороны не отвечает качеству
судебного решения, хотя этого требует Заключение. В связи с чем напоминаю, что в
силу п. 35 Заключения: «Четкое изложение доводов не только делает решение
понятным и приемлемым для сторон, но и является гарантией беспристрастности.
Во-первых, это обязывает судью ответить на доводы сторон и уточнить пункты,
которые обосновывают решение и делают его законным, во-вторых, это
способствует пониманию обществом функционирования судебной системы».
В силу п. 38 Заключения: «Изложение доводов должно отвечать объяснениям
сторон, то есть их позициям по делу и доводам защиты. Это является существенной
гарантией, поскольку позволяет сторонам оставаться уверенными в том, что их доводы
изучены и судья, таким образом, принял их во внимание. Мотивировочная часть
должна быть лишена любых оскорбительных или нелестных замечаний в адрес сторон».
В силу п. 41 Заключения: «Обязанность судов формулировать мотивировочную
часть не означает обязанности отвечать на каждый аргумент, выдвинутый сторонами в
поддержку своей позиции. Степень подробности должна варьироваться в зависимости от
характера решения. В соответствии с практикой Европейского Суда по правам человека
(…) объем представляемых доводов зависит от различных аргументов, выдвигаемых
сторонами, а также от разных правовых норм, обычаев, доктринальных принципов и
судебной практики, касающейся изложения и составления судебных решений в
различных странах. Для соблюдения принципа справедливого суда мотивировочная часть
решения должна демонстрировать, что судья действительно изучил все основные
вопросы, которые были ему представлены (…). В случае, когда дело рассматривает
суд присяжных, обязанность судьи заключается в четком разъяснении фактических
обстоятельств дела и тех вопросов, на которые должны ответить присяжные».
Более полно эти вопросы рассмотрены в п.п. 1.3 – 1.3.4 Апел.Жал№3029-3
(http://clc.am/j2rbXA).
1.2.8 Если в обращении содержится указание на допущенные судом нарушения
процессуального закона при исследовании или оценке доказательств, повлиявшие на
правильность установления судом фактических обстоятельств дела и приведшие к
судебной ошибке, такие доводы не должны быть оставлены без проверки (абзац 3
п. 2 мот. части Определения КС РФ № 2342-О от 27.10.15 г., абзац 2 п. 2.6 мот. части
Определения КС РФ № 571-О от 28.02.19 г., Определения Верховного Суда РФ от
13.12.06 г. по делу № 5-В06-83). «… нежелание стороны опровергать позицию
процессуального оппонента должно быть истолковано против нее …»
(Определение Верховного Суда РФ от 06.08.18 г. № 308-ЭС17-6757 (2, 3)). «… власти не
могут правомерно выдвигать доводы, которые не рассматривались в
национальных судах (…)» (§ 47 Постановление от 29.05.18 г. по делу «OOO KD-
KONSALTING v. Russia»). При этом, фальсификация доказательств является явным и
характерным злоупотреблением правом, демонстрирующим недопустимое поведение
(Jian v. Romania (dec.), № 46640/99, 30.03.04 г., § 67 Постановления от 01.07.14 по делу
«S.A.S. v. France). «…нерассмотрение судом первой инстанции заявления о
фальсификации доказательства, является существенным процессуальным
нарушением, непосредственно способным повлиять на рассмотрение
возникшего между сторонами спора (…)» (Постановление Президиума Суда по
интеллектуальным правам от 13.06.17 г. по делу № СИП-280/2016), что более полно
объяснено в п.п. 9.8 – 9.8.5 Заяв.№3040п.9Док-ва6 (http://clc.am/_Lg2YA). «… Для
принятия законного и обоснованного судебного акта, необходимо провести проверку по
заявлению ответчика о фальсификации истцом ключевых доказательств по делу.
Проверка такого заявления требует исследования и оценки доказательств и
может быть сопряжена с назначением судебных экспертиз…» (Постановление Суда
по интеллектуальным правам от 04.08.17 г. по делу № А82-5601/2016), что также
подтверждено в § 31 Постановления от 20.09.16 г. по делу «Nichifor v. Moldova».
«Законность и обоснованность этих решений в полной мере зависит от достоверности
положенных в их основу доказательств. Поэтому не может оставаться в силе

10. 10
решение, вынесенное на фальсифицированных фактических данных»
(Определение Верховного Суда от 11.01.06 г. по делу № N 66-о05-123, тоже в §§ 11, 31,
32 Постановления от 20.09.16 г. по делу «Nichifor v. Moldova»). Доказательства, на
основании которых принимается решение по существу должно быть подвергнуто
наиболее строгому контролю (§ 61 Постановления ЕСПЧ от 13.03.12 г. по делу
«Karpenko v. Russia»): «Вопрос в каждом деле заключается в том, имелись ли
достаточные уравновешивающие факторы, включая меры, обеспечивающие
справедливую и надлежащую оценку достоверности этих показаний. Приговор
может быть основан на таких показаниях, только если они достаточно достоверны с
учетом их значимости для дела» (там же, тоже в § 90 «а» Постановления от 13.02.18 г.
по делу «Butkevich v. Russia»). При этом, как органы власти обязаны оценивать
достоверность представленных им доказательств (§ 68 Постановления от 01.03.06 г. по
делу «Sejdovic v. Italy»), так и «… Европейский Суд … проводит оценку доказательств
и устанавливает факты и обязан принять решение о доказательственной ценности
представленных ему документов (…). … » (§ 134 Постановления от 21.06.07 г. по делу
«Bitiyeva and X v. Russia»). Хотя «Устанавливая наличие административной практики,
Европейский Суд не исходит из того, что бремя доказывания несет то или другое из двух
заинтересованных государств, но исследует все предоставленные ему материалы,
из какого бы источника они ни исходили (…). Кроме того, поведение сторон
относительно попыток ... получить доказательства может составлять элемент,
принимаемый во внимание (…)» (§ 95 Постановления от 03.07.14 г. по делу
«Georgia v. Russia (I)») и «… по общему правилу бремя доказывания не несет ни одна,
ни другая сторона в деле, поскольку Европейский Суд исследует весь материал,
находящийся в его распоряжении, независимо от его происхождения, и потому
что он может при необходимости получить материал по собственной иниц иативе. …
такова общая позиция не только в межгосударственных делах, но и в делах,
вытекающих из индивидуальных жалоб…» (§§ 311 – 317 Постановления от 28.11.17 г. по
делу «Merabishvili v. Georgia»), по которым должно быть принято законное,
обоснованное и мотивированное решение, что невозможно без достаточных
доказательств, поэтому, с учетом того, что jura novit curia (лат.) - суд знает законы и
того, что «Суд принимает к сведению довод заявителей о том, что УПК РФ не
препятствовал суду в получении экспертного заключения по правовым вопросам. Однако
Суд готов признать, что правовые вопросы обычно относятся к сфере компетенции и
знаний судьи (iura novit curia), и судья вправе решать, нуждается ли он в помощи в
конкретной области права. По мнению Суда, в этой части отклонение
внутригосударственным судом "экспертного доказательства", представленного защитой,
остается в пределах усмотрения последнего» (§ 722 Постановления от 25.07.13 г. по
делу «Khodorkovskiy and Lebedev v. Russia»), «Некорректная формулировка просительной
части искового заявления не изменила предмета и основания заявленного
требования, не привела к избранию неверного способа защиты нарушенного
права. … суд в соответствии со статьей 148 ГПК РФ или статьей 133 АПК РФ на стадии
подготовки дела к судебному разбирательству должен определить, из какого
правоотношения возник спор и какие нормы права подлежат применению при
разрешении дела. … По смыслу части 1 статьи 196 ГПК РФ или части 1 статьи 168 АПК
РФ суд определяет, какие нормы права следует применить к установленным
обстоятельствам. Суд также указывает мотивы, по которым не применил нормы
права, на которые ссылались лица, участвующие в деле. В связи с этим ссылка
истца в исковом заявлении на не подлежащие применению в данном деле нормы права
сама по себе не является основанием для отказа в удовлетворении заявленного
требования (…)» (Определение Верховного Суда РФ от 25.12.18 г. по делу № 305-ЭС18-
13132). «В любом случае причины должны быть приведены в ответ на каждый
аргумент, который, если он будет принят, может иметь решающее значение для
исхода дела» (§ 46 Постановления от 17.06.08 г. по делу «Victor Savitchi v. Moldova»).
1.2.9 Также здесь следует указать, что «… суд не вправе своими действиями
ставить какую-либо из сторон в преимущественное положение, равно как и умалять
права одной из сторон. … судопроизводство в … суде осуществляется на основе
состязательности. Лица, участвующие в деле, вправе знать об аргументах друг друга до
начала судебного разбирательства. Каждому лицу, участвующему в деле,
гарантируется право представлять доказательства … суду и другой стороне по делу,
обеспечивается право заявлять ходатайства, высказывать свои доводыи соображения,
давать пояснения по всем возникающим в ходе рассмотрения дела вопросам, связанным
с представлением доказательств. Как следует из материалов дела, в ходе рассмотрения

11. 11
дела в суде первой инстанции представителем ответчика непосредственно в судебном
заседании … представлены письменные пояснения …, в которых оспорены
представленные истцом доказательства… Представитель истца заявил ходатайства об
отложении судебного заседания для представления возражений на письменные
пояснения, а также о привлечении к участию в деле в качестве трет ьего лица, не
заявляющего самостоятельных требований на предмет спора ФТС России, которые были
отклоненыпротокольным определением ... Однако … письменные пояснения стороны
являются письменными доказательствами по делу. Лица, участвующие в деле,
вправе знать об аргументах друг друга, должны добросовестно пользоваться всеми
принадлежащими им процессуальными правами, они обязаны изложить все свои
аргументыв исковом заявлении либо отзыве на него, а также направить их в … суд и
другим лицам, участвующим в деле, в срок, обеспечивающий возможность
ознакомления с ними до начала судебного заседания. Отклонив ходатайство об
отложении судебного заседания для представления возражений на письменные
пояснения ответчика, и мотивировав решение об отказе в иске недоказанностью истцом
обстоятельств, на которые указал в своих письменных пояснениях ответчик, суд первой
инстанции тем самым нарушил принципы состязательности и равноправия сторон.
Суд апелляционной инстанции не устранил данное процессуальное нарушение суда
первой инстанции и в нарушение … отклонил ходатайство организации "РСП" о
приобщении дополнительных доказательств, не дал им оценку, подтвердив выводы суда
первой инстанции. Суд кассационной инстанции также не устранил данные
существенные нарушения процессуальных норм, что существенно ограничило
реализацию прав истца на судебную защиту, предоставленных … процессуальным
законодательством» (Определение Верховного Суда РФ от 30.10.18 г. по делу № 305-
ЭС18-9677).
«… сторона судебного разбирательства должна иметь возможность ознакомиться
с доказательствами до начала рассмотрения дела в суде, а также возможность
выразить свое мнение об их наличии, содержании и подлинности в надлежащей
форме и в надлежащее время, при необходимости, заблаговременно в
письменном виде (…)» (Решение от 14.01.03 г. о приемлемости жалобы по делу
«Arkadiy Ivanovich Viktorov v. Russia»). «… право быть заслушанным имеет
фундаментальное значение для справедливого судебного разбирательства» (§
43 Постановления от 15.12.16 г. по делу «Khlaifia and Others v. Italy», п.п. 12, 43 – 45
Замечаний общего порядка № 2 (2007) Комитета ООН по правам ребенка) и «Нет
никаких сомнений в том, что ответственность за принятие решений лежит на
судьях, участвующих в разбирательстве. Но обращение … как с пассивным объектом
означает непризнание его прав и не способствует эффективному реагированию на его
поведение» (п. 45 там же). «Принцип справедливости, закрепленный в статье 6
Конвенции, нарушается в тех случаях, когда суды игнорируют конкретный,
соответствующий и важный довод, высказанный заявителем (…)» (§ 63 Постановления от
21.01.16 г. по делу «Siredzhuk v. Ukraine»). «… статья 6 § 3 (b) Конвенции обеспечивает
каждому, кто обвиняется в совершении уголовного преступления, право на достаточное
время и возможности для подготовки своей защиты. Кроме того, «возможности», которые
должны предоставляться каждому, кто обвиняется в совершении правонарушения,
включают в себя возможность ознакомиться, для подготовки своей защиты, с
результатами расследований, проводимых на протяжении всего разбирательства. Также
очевидно, что возможности, которые должны быть предоставлены
обвиняемому, ограничиваются теми, кто способствует или могут способствовать
в подготовке его защиты» (§ 2 Решения от 08.12.98 г. о приемлемости жалобы по делу
«Padin Gestoso v. Spain»). «"Право на защиту", в рамках которого подпункт "b"
пункта 3 статьи 6 Конвенции содержит открытый список, создано, помимо прочего, для
установления равенства, насколько это возможно, между обвинением и защитой.
Условия, которые должны быть созданы для обвиняемого, ограничены теми,
которые способствуют или могут способствовать ему при подготовке своей
защиты (…)» (§ 79 Постановления от 20.01.05 г. по делу «Mayzit v. Russia»), что более
полно объяснено в п.п. 9.12, 9.13 Заяв.№3040п.9Док-ва6 (http://clc.am/_Lg2YA).
В связи с чем «… понятие справедливого судебного разбирательства включает
право на состязательное разбирательство, которое предполагает право сторон
ознакомиться с любыми материалами или замечаниями, представленными судье, с тем
чтобы повлиять на его решение, и обсудить его (…). Этот принцип применим к
замечаниям и материалам, представленным сторонами, а также к замечаниям,
представленным независимым магистратом, таким, как комиссар правительства (…), или

12. 12
судом, вынесшим судебное решение (…) (§ 44 Постановления от 05.09.13 г. по делу
«Čepek c. République tchèque»). Сам судья должен соблюдать принцип
состязательности, в том числе при решении спора на основании мотива, на который он
ссылается по своему усмотрению, или возражения, вызванного его усмотрением (…). В
уголовных и дисциплинарных делах этот принцип требует, чтобы суд, использующий
свое право на переквалификацию фактов, предоставил обвиняемому возможность
осуществлять своиправа на защиту в отношении новой квалификации конкретным и
эффективным образом, например, возобновив прения (…) (ibid., § 45). … не было бы
нарушения права на справедливое судебное разбирательство, если бы ответчик
действительно мог предвидеть переквалификацию (ibid., § 47). Таким образом,
определяющим фактором является вопрос о том, была ли какая-либо сторона
«застигнута врасплох» в силу того, что суд основал свое решение на мотивах,
на которые он ссылается по своему усмотрению (…). Особая осмотрительность
требуется, когда судебный процесс принимает неожиданный оборот, особенно если этот
вопрос оставлен на усмотрение суда. Принцип состязательности требует, чтобы суды не
полагались в своих решениях на вопросы факта или права, которые не обсуждались
в ходе разбирательства, и которые дают спору такой поворот, который даже
добросовестная сторона не смогла бы предвидеть» (ibid., § 48).
1.3 В связи с тем, что ОПС Голышевой Н.В. и Амбарова Д.М нарушили мои
фундаментальные права (п. 1.1.1 выше) я сначала предъявил им иск на 1 миллион
долларов США («Что делать»: https://youtu.be/0rfE8LoRqFk), но поскольку Подельники
продолжали осуществлять преступные действия (п. 65 ППВС РФ № 10 от 23.04.19 г.),
поэтому я предъявил им иск на 10 миллионов долларов США. Однако они в нарушение
п. 3 ст. 2, п. 1 ст. 14 Пакта, п. 1 ст. 6, ст. 13 Конвенции, ст.ст. 2, 18, 45, ч.ч. 1, 2 ст. 46,
ст.ст. 52, 53 Конституции РФ не стали рассматривать мои иски, несмотря на мои
настойчивые требования, в связи с чем теперь за каждый день просрочки (ст. 6 ГК РФ,
п. 9.2 ст. 76 НК РФ) должны начисляться проценты: «… Выплата предусмотренных 9.2
Налогового кодекса процентов направлена на компенсацию потерь, причиненных
незаконным воспрепятствованием в пользовании денежных средств частного
субъекта. Указанная норма права принята во исполнение реализации положений
статьей 52 и 53 Конституции РФ и не связывает начисление процентов с
необходимостью доказывания прямого ущерба. Суды считают, что взыскание …
процентов, предусмотренных абзацем 2 пункта 9.2 статьи 76 Налогового кодекса, носит
компенсационный характер и не предполагает обогащение налогоплательщика… »
(Постановление арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 20.05.19 г. по делу №
А32-14521/2018). «… чувство беспомощности и разочарования заявителя в связи с
незаконным владением его имуществом и чрезмерной длительностью судебного
разбирательства причинило ему моральный вред, который необходимо адекватно
исправить» (§ 72 Постановления от 06.06.19 г. по делу «Mideo c. Italie»).
При этом «… Государство-участник не идентифицировало какого-либо другого
доступного средства правовой защиты, которым мог бы воспользоваться автор
для того, чтобы ходатайствовать о пересмотре его приговора и меры наказания другим
судом (…). Исходя из этого, … государство-участник нарушило права автора по пункту 5
статьи 14 Пакта» (п. 11.4 Соображений КПЧ от 27.07.18 г. по делу «Andrés Felipe Arias
Leiva v. Colombia»). Также «… Государство-участник не приводит доводов
касательно эффективностии обоснованности этих средств правовой защиты, а,
кроме того, … автор обратился к применимым в его случае средствам правовой защиты и
что упомянутые государством-участником средства правовой защиты носят
чрезвычайный характер и, соответственно, по мнению Комитета, не подлежат
исчерпанию, поскольку не являются эффективными или не обеспечивают
разумных оснований полагать, что их применение будет успешно (…). … » (п. 6.4
Соображений КПЧ от 27.03.19 г. по делу «Marcos Siervo Sabarsky v. Bolivarian Republic of
Venezuela»).
Таким образом, важно, что «… солидарные должники остаются обязанными до
полного возмещения вреда потерпевшему… » (Постановление Президиума
Верховного Суда РФ от 23.11.16 г. по делу № 12ПВ16)». «Компенсация является мерой
ответственности за факт нарушения, охватываемого единством намерений
правонарушителя. … При доказанном единстве намерений правонарушителя количество
… может свидетельствовать о характере правонарушения в целом и подлежит
учету судом при определении конкретного размера компенсации. В случае если
лицо, привлеченное к ответственности за правонарушение, продолжает после
этого совершать противоправные действия того же характера, оно вновь может

13. 13
быть привлечено к ответственности за те деяния, которые совершены после
привлечения к ответственности» (п. 65 ППВС РФ № 10 от 23.04.19 г.).
1.3.1 Что касается права на обжалование, то «… пункт 5 статьи 14 налагает на
государство-участник обязанность пересмотра существенным образом, одновременно
на основе достаточности доказательств и норм права, осуждения и приговора так,
чтобы процедура делала возможным должное рассмотрение характера дела (…).
… (п. 6.5 Соображений КПЧ от 26.03.18 г. по делу «Aleksandr Tyvanchuk et al. v.
Belarus»). … как правило, именно судам государства-участника надлежит оценивать
факты и доказательства или вопросы применения внутреннего законодательства в
каждом конкретном деле, если только не будет установлено, что такая оценка была
явно произвольной или равнозначной отказу в правосудии, либо если суд не
выполнил свою обязанность по сохранению своей независимости и беспристрастности
(…). …» (п. 6.6 там же). «… право на пересмотр осуждения может быть эффективно
осуществлено, только если осужденное лицо получает доступ к должным образом
мотивированному, составленному в письменной форме приговору суда и, по
меньшей мере, в суде первой апелляционной инстанции в тех случаях, когда
внутреннее право предусматривает несколько апелляционных инстанций (…), также и к
другим документам, таким как протоколы судебных заседаний, необходимых для
эффективного осуществления права на обжалование (…). …» (п. 7.11 Соображений
КПЧ от 06.04.18 г. по делу «Annadurdy Khadzhiytv v. Turkmenistan»).
«… эффективность … материально-правовых гарантий основных прав
человека зависит от механизмов контроля, обеспечивающих соблюдение таких
прав» (§ 160 Постановления от 30.06.05 г. по делу «Bosphorus Hava Yolları Turizm ve
Ticaret Anonim Şirketi v. Ireland»). «Чтобы считаться … "судом", орган власти должен
обеспечивать фундаментальные гарантии процедуры ... Если процедуры
компетентного органа не обеспечивают их, государство не может быть освобождено от
обязанности предоставления доступа заинтересованного лица ко второму органу,
который должен обеспечить все гарантии судебной процедуры. Вмешательство одного
органа удовлетворяет требованиям … Конвенции, но при условии, что последующие
процедурыимеют судебный характер и дают данному лицу гарантии, соответствующие
характеру рассматриваемого [правоотношения - Усманов] (…) (§ 51 Постановления от
05.06.12 г. по делу «Soliyev v. Russia»). … требование … законодательства само по себе
не противоречит гарантиям… Конвенции, если данный порядок судопроизводства прямо
установлен в национальном законодательстве и соблюдается всеми участниками
судопроизводства, в том числе и судами (…)» (§ 64 там же).
При этом важно помнить, что принцип правовой определенности «… затрагивает
не только проблему толкования правового положения обычным способом, но и
проблему необоснованного толкования процессуального требования, которое
может воспрепятствовать тому, чтобы жалоба была рассмотрена по существу,
что, таким образом, повлечет за собой нарушение права на эффективную
судебную защиту» (§ 23 Постановления от 28.03.06 г. по делу «Melnyk v. Ukraine»).
При этом принципы надлежащего отправления правосудия и правовой
определенности гарантируют заинтересованным лицам, «… что эти правила будут
применяться. Тем не менее, рассматриваемые правила или их применение не
должны препятствовать сторонам … использовать доступные средства правовой
защиты (…)» (там же).
1.3.2 Вопрос об обязанности компенсации за причиненный вред и применения
эффективных средств правовой защиты кратко рассмотрен в п. 1.3.1 искового заявления
№ 3116 (Иск№3116Ирина3 (https://clc.to/EVWtAg)), а также в
Заяв.№3040п.1.17Компенсация (http://clc.am/gGElYA), п.п. 9.13.1 – 9.13.6
Заяв.№3040п.9Док-ва6 (http://clc.am/_Lg2YA).
1.3.3 «… спорное вмешательство должно быть основано на законодательстве
страны, но и то, что закон должен быть "качественным", то есть обеспечивать,
помимо прочего, защиту от произвола или злоупотреблений со стороны властей.
Вопрос о наличии такой защиты, включая процессуальные гарантии
предотвращения злоупотреблений, пересекается с похожими вопросами,
рассматриваемыми в рамках анализа процесса принятия решений посредством
теста на соразмерность в соответствии с … Конвенции (…). …» (§ 41 Постановления от
12.06.18 г. по делу «Gaspar v. Russia»). Таким образом, само российское
законодательство не отвечает качеству закона, принципам «верховенства права» и
«необходимости в демократическом обществе», поскольку оно неспособно ограничить